Дождь за окнами таверны словно взбесился. Казалось, что небо долго плакало в платки-тучи и теперь выжимает их над землей.
В баре народу было немного, хотя с наступлением грозы все побежали прятаться под первую попавшуюся крышу. Но Кларк, хозяин таверны и бармен, абы кого к себе не пускал. Сейчас он стоял за стойкой, протирал стаканы и прислушивался к дождю. Было видно, что он знает нечто, чего не знают другие, и изредка понимающе ухмылялся.
Дверь чуть скрипнула и приоткрылась. В бар вошла маленькая фигурка, закутанная в черный просторный плащ, кстати, совершенно сухой. Кларк замер. Незнакомка откинула капюшон. Мелькнули светло-рыжие волосы, забранные в низкий хвост, усталое бледное личико; с шеи свисала цепочка с лунным камнем в форме капли. Глаза, некогда ярко-зеленые, потемнели от неизвестной горечи.
Бармен осторожно приблизился к девушке-тигрице (а это была именно тигрица):
-Э-э-э-э-э… Рад тебя видеть, Молли. Как себя чувствуешь?
Изумрудные глаза на мгновение вспыхнула. Молли еле заметно усмехнулась.
-Разве ты не видишь, как я себя чувствую? – она махнула рукой в сторону двери.
Смысл странной фразы ускользнул, похоже, от всех посетителей. По бару понеся шепоток. Девушка поморщилась и взмахнула рукой. Кто-то сдавленно охнул – в противоположной стене подрагивал кинжал. Никто не заметил момент, когда Молли достала и метнула нож. Просто через пару секунд на пол уже осыпались щепки. Молли спокойно подняла руку, и кинжал снова оказался в ней. Она закрепила его обратно на левое запястье специальными ремешками.
Бармен занервничал. Он явно понимал, чем опасна эта загадочная девушка-тигрица, и теперь старался ее успокоить.
-Душенька… Тебе надо успокоиться… - бормотал он. – Пойдем, я... Э-э-э-э-э-э… Тебя покормлю, ты же голодная с дороги…
Молли безропотно прошла за Кларком к стойке, стягивая на ходу плащ, села на стул и уронила голову на колени. Тут же, отзываясь на ее состояние, снаружи глухо прокатился гром.
-Небось, хочешь узнать, где я была эти полтора года? – Голос тигрицы звучал на удивление спокойно, хотя её глаза ясно говорили, что она нервничает.
-Нет, если не желаешь рассказывать, то не говори, - торопливо заверил бармен. – Просто…
-Я расскажу, - перебила его Молли. – Чтобы вы знали… Почему не стоит об этом спрашивать.
Она медленно развернулась. Все притихли.
-Я из рода Рыжих Тигров. Он ведет начало из города Толино. Когда я родилась, были смутные времена... Мы вели войну с Белыми тиграми. Они разыскивали матерей, убивали их детей, а самих забирали с собой. Единого племени у тигров не бывает, но мы жили семьей – я, мой брат Ларс, отец – Форн и мать – Иорина. Мне было пять, а Ларсу семь, когда все началось… Отец покинул нас, чтобы сражаться со всеми, а Иорине велел спрятать нас. Мы укрывались очень хорошо, наткнулись на Белого лишь единожды. Я помогала матери и брату, чем могла.
Молли на миг замолчала. Кларк пододвинул к ней чашку горячего душистого чая. Она благодарно улыбнулась и, сделав глоток, продолжила.
-Когда тигру исполняется четырнадцать, ему предстоит уйти из семьи. Ларс не хотел оставлять меня и дожидался моего четырнадцатилетия. Затем мы покинули Иорину. За нее мы не волновались – она была одной из лучших воительниц Толино, ей ничего не угрожало.
Судьба забросила нас в места, кишащие нежитью. Мы перебили немало мертвяков и мытарей, несколько вампиров и одного оборотня. Через год мы решили, что с нас хватит. Добрались до края леса, прикорнули на опушке… А на рассвете они накинулись на нас всем скопом. Ларс кричал, чтобы я уходила, но я не собиралась оставлять его. Нежить теснила меня дальше и дальше из леса. Мне пришлось бежать.
За окнами снова громыхнуло. Девушка вздрогнула и отпила еще чаю.
-Я отбилась от них только на следующий день. Уцелевшие кикиморы, лешие, морлоки сыпанули во все стороны, а я бросилась искать брата. Но не успела. Они прикончили его.
Помнится, в детстве он шутил, что после восемнадцати ему нечего будет делать. Он был прав… Нежить расправилась с ним через неделю после его совершеннолетия.
Еще год я добиралась сюда. Кларк знает меня и сказал, что я могу приходить к нему. И вот я пришла. Мне больше некуда идти.
Молли допила чай и встала.
-Кларк, тридцать первая, как обычно?
-Конечно, конечно. Пойдем.
Оба скрылись на темной лестнице.
На улице падали редкие капли. Народ расходился.